Пародия была впервые полностью развернута в рецензии Добролюбова на комедии «Уголовное дело» и «Бедный чиновник»: «В настоящее время, когда в нашем отечестве поднято столько важных вопросов, когда на служение общественному благу вызываются все живые
силы народа, когда все в России стремится к свету и гласности, — в настоящее время истинный патриот не может видеть без радостного трепета сердца и без благодарных слез в очах, блистающих святым пламенем высокой любви к отечеству, — не может истинный патриот и ревнитель общего блага видеть равнодушно высокоблагородные исчадия граждан-литераторов с пламенником обличения, шествующих в мрачные углы и на грязные лестницы низших судебных инстанций и сырых квартир мелких чиновников, с чистою, святою и плодотворною целию, — словом, энергического и правдивого обличения пробить грубую кору невежества и корысти, покрывающую в нашем отечестве жрецов правосудия, служащих в низших судебных инстанциях, осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников палаты, пробудить в сих очерствевших и ожесточенных в заблуждении, но тем не менее не вполне утративших свою человеческую природу существах горестное сознание своих пороков и слезное в них раскаяние, чтобы таким образом содействовать общему великому делу народного преуспеяния, совершающегося столь видимо и быстро во всех концах нашего обширного отечества, нашей родной Руси, которая, по глубоко знаменательному и прекрасному выражению нашей летописи, этого превосходного литературного памятника, исследованного г. Сухомлиновым, — велика и обильна, и чтобы доказать, что и молодая литература наша, этот великий двигатель общественного развития, не остается праздною зрительницею народного движения в настоящее время, когда в нашем отечестве возбуждено столько важных вопросов, когда все живые силы народа вызваны на служение общественному благу, когда все в России неудержимо стремится к свету и гласности» («Современник», 1858, № XII).
Неточные совпадения
Довольно! Окончен с прошедшим расчет,
Окончен расчет с господином!
Сбирается с
силами русский
народИ учится быть гражданином.
Для Константина
народ был только главный участник в общем труде, и, несмотря на всё уважение и какую-то кровную любовь к мужику, всосанную им, как он сам говорил, вероятно с молоком бабы-кормилицы, он, как участник с ним в общем деле, иногда приходивший в восхищенье от
силы, кротости, справедливости этих людей, очень часто, когда в общем деле требовались другие качества, приходил в озлобление на
народ за его беспечность, неряшливость, пьянство, ложь.
— Каждый член общества призван делать свойственное ему дело, — сказал он. — И люди мысли исполняют свое дело, выражая общественное мнение. И единодушие и полное выражение общественного мнения есть заслуга прессы и вместе с тем радостное явление. Двадцать лет тому назад мы бы молчали, а теперь слышен голос русского
народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных братьев; это великий шаг и задаток
силы.
И всякий
народ, носящий в себе залог
сил, полный творящих способностей души, своей яркой особенности и других даров бога, своеобразно отличился каждый своим собственным словом, которым, выражая какой ни есть предмет, отражает в выраженье его часть собственного своего характера.
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие
народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире
силы, которая бы не покорилась ему!..
Такие слова перелетали по всем концам. Зашумели запорожцы и почуяли свои
силы. Тут уже не было волнений легкомысленного
народа: волновались всё характеры тяжелые и крепкие, которые не скоро накалялись, но, накалившись, упорно и долго хранили в себе внутренний жар.
Тут
силой всей
народ тушить Пожар принялся...
Без пользы
сила в нём, напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею охотника остался,
И в клетке напоказ
народу увезён.
— Я вас не понимаю после этого. Вы оскорбляете русский
народ. Я не понимаю, как можно не признавать принсипов, правил! В
силу чего же вы действуете?
«Какое дело ему до этих плотников и евреев? Почему он должен тратить время и
силы? Служение
народу!
Если в Москве губернатор Дубасов приказывает «истреблять бунтовщиков
силою оружия, потому что судить тысячи людей невозможно», если в Петербурге Трепов командует «холостых залпов не давать, патронов не жалеть» — это значит, что правительство объявило войну
народу.
— Окруженная стихией зоологических инстинктов
народа, интеллигенция должна вырабатывать не политические теории, которые никогда и ничего не изменяли и не могут изменить, а психическую
силу, которая могла бы регулировать сопротивление вполне естественного анархизма народных масс дисциплине государства.
О
народе усердно беспокоились, все спрашивали его: «Ты проснешься ль, исполненный
сил?» И вот он проснулся, как мы того желали, и нанес государству огромнейшие убытки, вдребезг, в прах и пепел разорив культурнейшие помещичьи хозяйства.
Англичане — наиболее отвечают понятию нация, это
народ одной крови, крепко спаянный этим единством в некую монолитную
силу, которая заставляет работать на нее сотни миллионов людей иной крови.
Народ —
сила душевная, разумная, практическая, — жесточайшая
сила, и вся — от интересов земли.
— Думаю поехать за границу, пожить там до весны, полечиться и вообще привести себя в порядок. Я верю, что Дума создаст широкие возможности культурной работы. Не повысив уровня культуры
народа, мы будем бесплодно тратить интеллектуальные
силы — вот что внушил мне истекший год, и, прощая ему все ужасы, я благодарю его.
— Видишь ли, мы все — Исааки. Да. Например: дядя Яков, который сослан, Мария Романовна и вообще — наши знакомые. Ну, не совсем все, но большинство интеллигентов обязано приносить
силы свои в жертву
народу…
— В кусочки, да! Хлебушка у них — ни поесть, ни посеять. А в магазее хлеб есть, лежит. Просили они на посев — не вышло, отказали им. Вот они и решили самосильно взять хлеб
силою бунта, значит. Они еще в среду хотели дело это сделать, да приехал земской, напугал. К тому же и день будний, не соберешь весь-то
народ, а сегодня — воскресенье.
— Что же это… какой же это человек? — шепотом спросил жандарм, ложась грудью на стол и сцепив пальцы рук. — Действительно — с крестами, с портретами государя вел
народ, да? Личность?
Сила?
Грозы не страшны, а только благотворны там бывают постоянно в одно и то же установленное время, не забывая почти никогда Ильина дня, как будто для того, чтоб поддержать известное предание в
народе. И число и
сила ударов, кажется, всякий год одни и те же, точно как будто из казны отпускалась на год на весь край известная мера электричества.
Такую великую
силу — стоять под ударом грома, когда все падает вокруг, — бессознательно, вдруг, как клад найдет, почует в себе русская женщина из
народа, когда пламень пожара пожрет ее хижину, добро и детей.
— Их держат в потемках, умы питают мертвечиной и вдобавок порют нещадно; вот кто позадорнее из них, да еще из кадет — этих вовсе не питают, а только порют — и падки на новое, рвутся из всех
сил — из потемок к свету…
Народ молодой, здоровый, свежий, просит воздуха и пищи, а нам таких и надо…
Золотой век — мечта самая невероятная из всех, какие были, но за которую люди отдавали всю жизнь свою и все свои
силы, для которой умирали и убивались пророки, без которой
народы не хотят жить и не могут даже и умереть!
Я видел его на песках Африки, следящего за работой негров, на плантациях Индии и Китая, среди тюков чаю, взглядом и словом, на своем родном языке, повелевающего
народами, кораблями, пушками, двигающего необъятными естественными
силами природы…
— Да ведь
народ бедствует. Вот я сейчас из деревни приехал. Разве это надо, чтоб мужики работали из последних
сил и не ели досыта, а чтобы мы жили в страшной роскоши, — говорил Нехлюдов, невольно добродушием тетушки вовлекаемый в желание высказать ей всё, что он думал.
Народ все был свой, всех загоняла сюда за зеленые столы одна
сила — бессодержательность и скука провинциальной жизни.
Русский
народ не захотел выполнить своей миссии в мире, не нашел в себе
сил для ее выполнения, совершил внутреннее предательство.
Почти не оставалось
сил у русского
народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства.
Истинное народное самоуправление должно возложить ответственность за судьбу общественности на человека и его
силу, на
народ.
Еще более приходится признать, что в духовной жизни германского
народа, в германской мистике, философии, музыке, поэзии были великие и мировые ценности, а не один лишь культ
силы, не один призрачный феноменализм и пр.
Народ же русский таил свои
силы, не выявил их еще целиком в истории.
Русское национальное самосознание должно полностью вместить в себя эту антиномию: русский
народ по духу своему и по призванию своему сверхгосударственный и сверхнациональный
народ, по идее своей не любящий «мира» и того, что в «мире», но ему дано могущественнейшее национальное государство для того, чтобы жертва его и отречение были вольными, были от
силы, а не от бессилия.
И это порабощение
сил русского человека и всего русского
народа оправдывалось охранением и упорядочением русских пространств.
Борьба
народов есть борьба духовных
сил, высших предназначений, а не борьба за животное существование и элементарные интересы.
И в огромном деле создания и охранения своего государства русский
народ истощал свои
силы.
Война горьким опытом своим научает тому, что
народ должен стяжать себе положительную
силу и мощь, чтобы осуществить свою миссию в мире.
Наш культурный и интеллигентный слой не имел
силы сознать себя
народом и с завистью и вожделением смотрел на народность простого
народа.
Чужд русскому
народу империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои
силы на создание империализма, в котором сердце его не было заинтересовано.
Она определяется
силой жертвенного духа
народа, его исключительной вдохновленностью царством не от мира сего, она не может притязать на внешнюю власть над миром и не может претендовать на то, чтобы даровать
народу земное блаженство.
До времени
народы хранят свои потенциальные
силы.
Если в
народе побеждают интересы покойно-удовлетворенной жизни современного поколения, то такой
народ не может уже иметь истории, не в
силах выполнить никакой миссии в мире.
Из инстинкта самосохранения русский
народ привык подчиняться внешней
силе, чтобы она не раздавила его, но внутренно он считает состояние
силы не высшим, а низшим состоянием.
Славянофилы хотели оставить русскому
народу свободу религиозной совести, свободу думы, свободу духа, а всю остальную жизнь отдать во власть
силы, неограниченно управляющей русским
народом.
На это ушла большая часть
сил русского
народа.
Нужно всячески утверждать федерализм, объединять человечество по ту сторону государств, которые стали самодовлеющей
силой, высасывающей кровь
народов.
Силы германского
народа истощаются все более и более, как и
силы всех
народов Европы.
Все дремавшие
силы русского
народа должны быть приведены в действие, чтобы можно было справиться со стоящими перед нами задачами.
Русский
народ не чувствует себя мужем, он все невестится, чувствует себя женщиной перед колоссом государственности, его покоряет «
сила», он ощущает себя розановским «я на тротуаре» в момент прохождения конницы.
Длительная и истребительная мировая война надорвет
силы Европы, а
народам Европы трудно будет искать источников новой энергии на большей глубине и в большей шири мировых пространств.
Историческая судьба русского
народа была жертвенна, — он спасал Европу от нашествий Востока, от татарщины, и у него не хватало
сил для свободного развития.